Проехав за последний месяц сначала по тылам прифронтовой России, а потом и по аналогичным зонам свидомо-незалежной Украины, лишний раз убедился: нигде и никогда так не врут, как перед выборами, после охоты и во время войны. Хотите знать правду о войне и во время войны? Наивные... ОК. Про фантастические картины побед с убедительными трагическими и героическими деталями, с неполживыми эмоциями вам будут рассказывать профессиональные пропагандоны с обеих сторон. Я же вам скажу без таких вот деталек. Война будет. Можете даже не сомневаться. Она уже идет – и это пока еще цветочки. Война будет долгой. Война будет сильно отличаться от фантомных образов времен Второй мировой или Великой Отечественной. Больше будет похоже на чеченскую, афганскую или параллельно ныне с ней идущую сирийскую гражданскую. Ее уже поздно прекращать: интерес любой сопричастной стороны будет заключаться в том, чтобы она полыхала как можно дальше от своего порога и поближе к дому соседа. Украине в этом футболе повезло меньше всего: гореть будет именно у нее в хате. Это ужасно, но это лучше, чем когда горело бы у нас в доме. А ведь пожар уже неизбежен: конфликт внутри Украины и между Украиной и Россией – это не более чем частные проявления более масштабной схватки, где действуют и Европа, и США, и Китай... и не только. Государственная граница с украинской стороны распадается как перезревшая раковая опухоль, гниет как трофическая язва. Восстановить контроль над границей – единственная, но несбыточная мечта незалежной директории. Огромная территория практически смыкающихся городских агломераций – Донецкой, Горловско-Енакиевской, Центральной и Южной Луганской, Краматорской, Лисичанской-Северодонецкой – это практически 4,5 миллиона человек. Этот огромный человейник опирается на границу с Россией, до которой, к примеру, от Луганска меньше 20 километров. И такая ближняя приграничность тянется вокруг этих агломераций подковой протяженностью более 150 километров. Можно биться в высокопатриотичной незалежной истерике, можно слать танки, можно гнать штурмовые колонны, но ничего принципиально изменить в этом ландшафте нельзя. Снабжение восстания налажено на сетецентрическом принципе. Оно недостаточно для наступательных операций, но достаточно для сколь угодно долгой обороны на манер Сталинграда или Грозного – кому какой пример больше нравится. У восставшего Донбасса достаточное для эффективной обороны количество снаряжения и боеприпасов, стрелкового вооружения, минометов, гранатометов, ПТРК и ПЗРК. Последнее означает, что чахлая украинская авиация вынуждена уйти вверх и ее эффективность в качестве штурмового ресурса не скажу, что обнулилась, но перестала быть значимым фактором. Украинские танки способны усилить оборону позиций ВСУ, но обесценились в качестве их атакующего ресурса наличным уровнем насыщенности обороны повстанцев современными ПТРК. Единственное, в чем есть преимущество у ВСУ, – тяжелая артиллерия, которая не столько уничтожает л/с повстанцев, сколько разрушает инфраструктуру и жилой фонд Донбасса, что автоматически обеспечивает надежное заклинивание ситуации в узле гражданской войны. Ненависть устойчиво поддерживается на уровне кипения; следовательно, у повстанцев Донбасса будет столько людей под ружье, сколько потребуется. Россия (не скажу – правительство России, а именно Россия, но не исключая и правительственных сил) обеспечивает необходимое количество и качество оперативной развединформации и современных боевых технологий для успешного ведения сетецентрической войны. При таком раскладе этот оборонительный узел Донбасса киевской директории не взять и не сломить: об этот редут расшибется всмятку все что угодно. Проблема Киева заключается и в том, что изолировать территорию восстания условными блокпостами не представляется возможным. Мятеж, как пожар, будет неизбежно ползти дальше. А разрастание его по территории – это прежде всего Мариуполь, плюс азовское побережье и Харьковская область, которая потенциально ничем принципиально не отличается от Луганска. И им нужны лишь «детонатор» для организации в виде кристалла для затравки в пересыщенном растворе и подключение. А это сразу аукнется новым Майданом в Киеве и уже тамошними преторианскими переворотами. Необходимо учесть, что обороняться много дешевле, чем наступать. А вот сколько стоит наступление... Информация к размышлению: вторая чеченская кампания в активной фазе – с ноября 1999 по декабрь 2002 гг. – стоила России от 10 до 15 миллиардов долларов в год, порядка 1500 убитых военнослужащих и около 5000 раненых в среднем ЕЖЕГОДНО. Отмечу, что и по экономической мощи, и по военной мощи, и по численности населения Россия превосходила Чечню более чем в СТО раз. Донбасс только по численности населения минимум в пять раз больше Чечни. Завоевывать города много тяжелее, чем горы, а восстание в Донбассе – это восстание именно в городской агломерации. Соотношение же мощи нынешней Украины в сравнении с Донбассом, по разным оценкам, от 1:5 до 1:7. Считайте перспективы сами. Никаких шансов у Украины подавить сопротивление Донбасса, установить над ним эффективный контроль просто не существует в природе. Донбасс, не отделенный от Украины, может существовать лишь в качестве мельничного жернова на ее шее, в качестве ее кровоточащей раны. Это лапа лисы, размозженная в капкане: ее можно остервенело грызть, но нельзя спасти. Это институциональная ловушка для Украины, которая будет пожирать колоссальные ресурсы, столь необходимые для жизни Украины, служить постоянной угрозой существования киевской директории, разъедать и без того хлипкие институты украинского государства, парализовать любые потенциально позитивные реформы. Но как бы ни было тяжко Украине – именно на плечи жителей Донбасса упадет львиная доля этого груза бедствий. Увы, форсированного сценария с танковыми колоннами на Киев, Одессу и Львов Кремль для Новороссии не реализует. Де-факто запущен сценарий «гангрена». Единственно разумный сценарий для Украины соскочить с этой дыбы – мудрость ее политических лидеров, прекращение бесперспективной карательной операции в Новороссии, диалог с политическим руководством восставших, мир как принцип взаимного существования с Россией, нейтральный и внеблоковый характер внешнеполитической жизни, федерализация Украины на уровне конституционной реформы, статус второго государственного для русского языка. Но никакое правительство не может позволить себе шаги, с которыми не готовы смириться ни массы, на которые оно опирается, ни кредиторы, которые обеспечивают ресурсное обеспечение его деятельности. Поэтому Украине предстоит, подобно еврейскому народу при Моисее, долгий путь мытарств и скитаний. Сорок лет обещать не буду – а вот тяжкую зиму гарантирую.
