"Суды" над задержанными на День Воли: "Вел себя немножко неправильно, не реагировал на замечания"
В главных ролях перечислены поименно лжесвидетели и лжесудьи Республики Беларусь
В Минске проходят массовые суды над задержанными на не разрешенных властями акциях по случаю Дня Воли 25 и 26 марта. Такие суды традиционно проходят по одному сценарию: задержанные получают «сутки» и штрафы за правонарушения по ч. 1 ст. 23.34 (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий), ст. 23.4 КоАП (Неповиновение законному требованию должностного лица), 17.1 — мелкое хулиганство. Свидетелями выступают сотрудники ОМОНа.
По оценкам правозащитников, к вечеру субботы было известно о более 700 задержанных во время акции. К вечеру людей стали выпускать из РУВД: одних — до суда после составления протокола, других — просто домой. К утру воскресенья в милиции осталось около сотни задержанных. Днем в воскресенье во многих городах, в том числе в Минске, прошли очередные акции протеста уже в знак солидарности с задержанными накануне. Они тоже закончились задержаниями десятков человек.
Европейские и американские политики раскритиковали поведение белорусских властей и силовиков. В ответ на это пресс-секретарь МИД Дмитрий Мирончик заявил, что действия силовиков в отношении демонстрантов были «абсолютно адекватными», а европейским политикам посоветовали обратить внимание на работу своих правоохранительных органов при разгоне массовых демонстраций.
В суд Советского района привезли задержанных
Суд Советского района
В суд доставлено 14 участников акций протеста 25−26 марта.
Судят
Алексея Спирина 1966 г. р., ранее к административной ответственности не привлекался, работает на Белтелекоме. Его задержали в 13.50 возле кинотеатра «Октябрь». По словам Алексея, он просто собирался сходить в кино, но там оказалось закрыто.
— Увидел, что через дорогу люди собираются на митинг. Я просто стоял и смотрел в ту сторону. Подошли двое сотрудников в гражданском, попросили паспорт. Документов с собой у меня не было. Они меня утащили за кинотеатр и завели в «Газель». Никто мне не представлялся и удостоверения не предъявлял. Рации только в карманах у них шумели.
В протоколе написано, что во время задержания он сопротивлялся и хватал сотрудников милиции за одежду.
— В протоколе все неправда. Так не было, — заявил на суде Алексей Спирин.
— Какое-либо участие в митинге принимали? — уточнила судья Марина Федорова.
— Нет, я только наблюдал.
— Во время задержания хватали сотрудников за одежду или упирались?
— Как можно им сопротивляться, если их двое? Они на голову выше меня. У нас ребята с паспортами были, их не отпустили.
В процессе допросили и двух свидетелей — работников Советского РУВД Дмитрия Качана и Константина Михасева.
— Мы подошли к нему и разъяснили, что митинг запрещен. Но он вел себя немножко неправильно, не реагировал на замечания. Поэтому был задержан, — пояснил Дмитрий Качан. — Потом начал сопротивляться, хватать за одежду. Мы были в гражданском, поскольку в тот день такая одежда была разрешена начальником РУВД. Но удостоверения предъявляли, объясняли, кто мы.
Судья предложила Алексею Спирину задать вопросы свидетелю.
— Это был не он. Я его видел уже в РУВД, когда меня туда привели двое других человек, — заявил мужчина.
— Я его задержал с коллегой вместе, — ответил свидетель Дмитрий Качан.
— Нет, я вас видел уже в РУВД.
— Конечно, вы там меня видели, я же там работаю. Я тоже могу всех не помнить, мы много людей в тот день задержали, — признался Качан.
— Зато я помню, кто меня задержал, и могу их опознать.
Другой сотрудник Советского РУВД Константин Михасев в точности повторил слова своего коллеги. Но, по словам Алексея Спирина, этот свидетель тоже «липовый».
Решение судьи: штраф 25 базовых, 575 рублей.
Следующим судят таксиста-активиста
Леонида Кулакова.
Леонид Кулаков в суде
Кулаков рассказывает, что когда шел на акцию, взял с собой два блока сигарет, несколько килограммов лука, чеснок. Все забрали при задержании.
Не встал, когда вошла судья.
— Не встану. Я не доверяю суду, который служит этому кровавому и воровскому режиму, — сказал Леонид Кулаков.
— Мы еще к этому подойдем, — ответила судья.
Леонид Кулаков отказался отвечать на какие-либо вопросы судьи и давать пояснения.
Марина Федорова объявила перерыв, после которого заявила, что оснований для отвода судьи у Леонида Кулакова нет.
— Ходатайства заявлять будете? — спросила судья.
— Мне нужно ознакомиться с материалами дела, но без очков я ничего не вижу. В РУВД мне никакие документы читать не давали.
— А где ваши очки?
— В Советском РУВД.
В процессе снова объявлен перерыв на 10 минут.
Очки нашлись. Леонид ознакомился с материалами дела. И после этого пояснил суду, что хотел участвовать, но просто не дошел. Все было перекрыто — не знал, куда идти. Просто смотрел по сторонам. Подошли сотрудники милиции и сказали пройти в автозак.
— Они даже пальцем меня не касались. Поэтому в протоколе — провокация и ложь. А результат всем известен.
Потом перешли к допросу свидетелей — Качана и Михасева.
— Задерживал его на улице Хмельницкого 25 марта около двух часов дня, — быстро произнес Дмитрий Качан.
— Не торопитесь, — остановила его судья.
Далее он рассказал заученный текст, как и на всех остальных процессах. Свидетели Качан и Михалев ходят по многим заседаниям в Советском суде.
— Вы говорите правду? — спросил Кулаков у Качана.
— Да.
— Готовы поклясться?
— Мы не в Штатах, чтобы клятвы произносить, — ответил Дмитрий Качан, несмотря на то, что судья сняла вопрос к свидетелю.
Свидетеля Константина Михасева активист Леонид Кулаков назвал «лжесвидетелем».
— Вы лжете. Потому что в протоколе написано, что меня задержали на Хмельницкого. Но это произошло на улице Якуба Коласа, — уточнил Кулаков. — Хотя и пикета там не было, я стоял просто один. Нету веры вам. Приговор всем известен.
Свидетель Качан вообще сначала перепутал Кулакова с правозащитником «Вясны», который сидел на соседней лавке.
Вердикт судьи — 25 суток ареста.
Судят поэта
Дмитрия Захаревича. Это минимум третий человек, которого Качан и Михасев задержали ровно в 13.50 около дома номер 4 по улице Богдана Хмельницкого. Правда, он снова утверждает, что совсем не эти люди заводили его в автозак 25 марта.
— У што вы былі апранутыя? — уточнил Дмитрий у свидетеля Качана.
— В спортивные штаны и черный дождевик, — ответил работник уголовного розыска Советского РУВД.
— А мяне затрымліваў чалавек у барвовай куртцы і чорнай шапцы, — уточнил Дмитрий Захаревич.
— Что можете пояснить по данному поводу? — спросила судья у свидетеля.
— Ничего, — коротко ответил старший лейтенант.
Остальные его показания в суде и объяснения в рапорте были абсолютно идентичны тому, что он говорил на предыдущих процессах.
Дмитрий Захаревич в итоге получил 20 суток ареста.
Попытки сфотографировать свидетелей Качана и Михасева в коридоре суда Советского района закончились угрозами доставить журналиста TUT.BY в РУВД.
Дмитрия Шилака, в отличие от остальных, судили не за участие в несанкционированной акции и неповиновение милиции, а за мелкое хулиганство (ст. 17.1 КоАП).
Задержанные, которые сидели вместе с ним на Окрестина, рассказали, что мужчина не собирался идти на День Воли. Он начитался новостей в интернете о жестких задержаниях в городе и позвонил в 102, чтобы высказать свое отношение к президенту.
Диспетчер уточнил у Дмитрия адрес и отправил за мужчиной наряд милиции.
Дмитрий Шилак получил 5 суток.
Суд Московского района
В суде Московского района по состоянию на 13.00 имелось как минимум четыре дела по ст. 23.34: (Старовойтов, Гладыш, Гасенков, Лынник). Последний получил штраф 30 базовых. По его словам, вышел из метро, когда почувствовал себя плохо. Задержан в 13.10, в протоколе написано 14.20.
34-летнего
Павла Старовойтова, работника автомойки, сегодня осудили на 10 суток в суде Московского района; свидетелей по делу не было.
На него составили протокол по ч.3 ст. 23.34 КоАП (Нарушение порядка проведения массового мероприятия, повторно). Недавно он уже получил штраф в 15 базовых за акцию у Куропат.
— Принимал участие в несанкционированной акции, которая проводилась без разрешения Мингорисполкома, что выразилось в присутствии в составе группы граждан, выкрикивании лозунгов «Жыве Беларусь», выражении несогласия с налоговой политикой государства, — зачитала суть обвинения судья.
— Я бы хотел заметить, что мы по другому поводу собирались. 25 марта — это день основания Белорусской народной республики. А приплели что-то другое. Хотя политика налоговая в стране тоже не очень хорошая, — уточнил задержанный.
— Скажите, лозунг «Жыве Беларусь» кричали?
— Кричал. Я пришел на праздник, и всегда хожу. У меня нет права ходить по земле белорусской? Право на собрания в Конституции прописано.
— А вы знали о том, что мероприятие не разрешено? Точнее, разрешено в другом месте? — спросила судья, видимо, имея в виду площадь Бангалор.
— У нас ничего не разрешает власть. Скоро будем просить разрешения воздухом подышать.
Журналиста канала «Белсат»
Александра Борозенко задержали на перекрестке с улицей Козлова. В протоколе по ст. 17.1 КоАП (Мелкое хулиганство) указано, что мужчина стоял и махал руками, нецензурно выражался. Он все отрицает.
— Я представился. Уточнил у сотрудников ОМОН: прессу задерживаете? «Да, задерживаем» — и дальше не очень цензурные слова, — говорит Борозенко.
На суде милиционеры утверждали: тот журналистом и не представлялся. Сам Борозенко говорит: даже в автозаке показывал удостоверение, при себе имел большой рюкзак на 10 кг с переносной точкой доступа для видеотрансляции, а также камеру.
Свидетелем в суде выступил сотрудник ОМОН по фамилии Вариончик.
— При мне была какая-то сумка? — спросил у него журналист.
— В руках — нет.
— За спиной?
— За спиной, возможно, сумочка была, — ответил милиционер.
— (…) Что я кричал?
— Нецензурную брань, говорить не буду.
— Можно попросить для сотрудника с хрупкой душевной натурой листок, чтобы он написал?
— Меня учили нецензурную брань не…
— Вас писать учили? — спросил журналист.
Милиционеру дали листок и ручку, судья изучила написанное. Задержанному журналисту записку не показали. В перерыве сотрудника ОМОН долго не отпускали из зала, кто-то преградил ему дверь и начал кричать «я запомню тебя, падла!».
Вторым свидетелем тоже был омоновец, Артем Михалевич. Его тоже попросили написать ругательства на листочке.
— Борозенко ругался? — спросил адвокат журналиста.
— Да, в адрес декрета № 3 [о тунеядстве] звучали недовольства, — заявил сотрудник органов.
В суде объявили перерыв для получения дополнительных документов по делу.
Вердикт судьи Татьяны Мотыль — 15 суток.
Россиянка
Ольга Рощенко получила 13 суток ареста по ст. 17.1 и ст. 23.34 КоАП.
47-летний
Алексей Головин получил 10 суток ареста. Рассказал в суде, что утром в кафе у кинотеатра «Октябрь» встречался с другом, который обещал помощь в поиске работы. Когда вышли, попросили прохожего сфотографировать их на фоне кинотеатра на память. Прохожим оказался оперуполномоченный из управления по борьбе с наркоторговлей Спартак Свистунов. Так два друга оказались в милиции, на обоих составили протоколы по ст. 17.1.
Суд Первомайского района
Судят
Дмитрия Уманца и
Михаила Цыганкова, студентов 5 курса БНТУ. Задержаны, когда они шли в университет на репетицию фестиваля «Весна БНТУ». Судья Уманца — Виктория Макухо. Цыганкова — Ольга Дреко. Свидетели, оперуполномоченные Строк и Чубанов, уверяют, что студенты были задержаны за подозрение в участии в несанкционированном митинге.
Судья:
— Почему вы решили, что Цыганков участвовал в митинге?
Чубанов:
— Ну, у него был неопрятный вид, запах алкоголя изо рта, размахивал руками.
Статьи — 23.34, 23.4. Решение и по Цыганкову, и по Уманцу — штраф 25 базовых.
Строк и Чубанов — свидетели как минимум по 4 делам. Переходят из кабинета в кабинет, секретари судей в коридоре только их фамилии и называют.
В деле
Александра Мартысевича свидетелями по делу выступают сотрудники милиции старшие участковые инспектора по делам несовершеннолетних РУВД Первомайского района Владимир Гордиевский и Велислав Лауниц.
Мартысевича судят по двум статьям — 17.1 и 23.4, судья Попко.
Свидетели уверяли, что 25 марта остановили Мартысевича, чтобы проверить его документы — с собой у мужчины была черная сумка, которая показалась милиционерам подозрительной. Документы предоставить, как уверяют правоохранители, мужчина отказался и стал нецензурно выражаться. В итоге его попытались увести в автозак, но Мартысевич пробовал убежать, отталкивал от себя Гордиевского, в автозак садиться отказывался.
Мужчина заявил в суде, что его задержали на площади Якуба Коласа и матом, когда задерживали, он не ругался, а спокойно прошел в автозак.
В автозаке его увезли в Первомайский РУВД. Там его и остальных задержанных
поставили к стене, а потом отвели в спортзал. У мужчины был билет на поезд, на вечер 25-го числа, он показывал его сотрудникам милиции. В РУВД ему дали подписать протокол, в котором было сказано, что он задержан за нецензурную брань и хулиганство.
— Сказали, что приехала машина. Думал, подвезут на вокзал, чтобы не опоздал на поезд. А мне говорят: а тебя не на вокзал везут. Забрали на сутки в РУВД, теперь вот на суд привезли, — говорит Мартысевич. — Я бы и сам явился на суд, зачем меня было задерживать?
Свидетель Гордиевский пояснил, что увидев Мартысевича не на площади Коласа, а на проспекте Независимости, 72, попросил предъявить документы. Но тот лишь выругался матом и отказался проследовать в автобус.
— Почему вы подошли именно к Мартысевичу? — уточнила судья у свидетеля.
— У него с собой была сумка черного цвета. И не исключено, что там могли находиться запрещенные предметы, которые могли применить во время массовых мероприятий, заявил Гордиевский.
— Я хотел бы, чтобы сняли все записи с камер наблюдения возле ЦУМа, потому что этого человека я не знаю и все было не так, — сказал Мартысевич.
— В ходатайстве вам отказано, поскольку предоставить все записи с камер не является возможным, — заявила судья.
Свою вину Мартысевич не признал.
Его осудили на 7 суток.
Суд Заводского района
Суд над
Толкачем И.А. (ст. 17.1). Сам он отрицает, что хулиганил. По его словам, они с женой подошли к милиционерам, чтобы узнать, что происходит. Его спросили: «Вам туда надо?». Он ответил, что надо, имея в виду — пройти дальше. Его задержали.
Одним из свидетелей был капитан Заводского РОВД Владимир Лагунчик:
— На площади Калинина собралась группа граждан, нецензурно выражались. Гражданин подошел к нам, начал возмущаться, почему остальных задерживают, выражался нецензурно, вел себя агрессивно, кричал, был задержан.
Судья начала спрашивать о деталях, милиционер еще несколько раз повторял, что Толкач нецензурно выражался и вел себя агрессивно.
— Когда есть агрессивная толпа и он участвует в этой толпе… Он не пытался пройти в магазин, он участвовал вместе с ними.
Жена плачет и постоянно говорит, что нельзя так просто людей на улице хватать.
Решение судьи — штраф 60 рублей.
Петр Андреевич Рабушко, столяр-станочник на деревообрабатывающем предприятии, пос. Радошковичи, 50 лет. Статья 17.1. Спросили, нужен ли защитник.
— Я думаю, не имеет смысла.
Потом, после нескольких вопросов судьи все-таки согласился. В перерыве узнал, что помощь платная, и хотел отказаться.
— Фирма на грани банкротства, — говорит он.
В протоколе было написано, что Рабушко вел себя агрессивно, выражался нецензурно, на замечания не реагировал. В протоколе один из свидетелей неправильно его фамилию написал — Рубашко. Сам Рабушко данные из протокола отрицает.
Говорит, что хотел пойти посмотреть на митинг и потом зайти в магазин.
— Простоял минут 20, ко мне подбежали двое омоновцев, под руки и приказали лечь на землю, никаких движений. Потом поволокли в белый микроавтобус. Вел я себя спокойно, никого не провоцировал, был трезвый, лозунгов не выкрикивал, ничего не кричал.
Свидетелями выступали лейтенант Зеленко и старший лейтенант Галько, в суд они не явились. Решение суда — 5 суток.
Фролов Анатолий Петрович 1964 года рождения, кузнец из Жодино. статья 17.1, судья Геннадий Янковский. Фролов сказал, что у него язвенная болезнь, просил специальную пищу, ему не дали, голодал до суда и не пил воду. Предложили адвоката.
Фролов: А оно что-то изменит?
Судья: Вот именно. Я вижу, что психических заболеваний нет. Ваше образование позволяет вам защищать себя самому.
Анатолий Фролов фото: TUT.BY
Задержанный пояснил, что приехал с сыном в Минск пойти по магазинам. Обоих задержали, когда они были вместе, без объяснений. В протоколах написано, что они с сыном были задержаны у разных домов — 73 и 83 по проспекту Независимости.
Фролов просил допрашивать милиционеров на полиграфе, судья отказал.
Свидетеля майора Васкевича допрашивает судья.
— Компания 15 человек, привлекла внимание, кричали, шумели, размахивали руками.
— Что противоправного они сделали?
— Кричали, шумели, размахивали руками.
— В ваших показаниях написано, что он нецензурно выражался.
— Пару матов между словами проскочило, не больше.
Потом судья указал на путаницу в номерах домов, майор сказал, что не из Минска, поэтому все номера домов не помнит. Но сказал, что задерживали около парка Челюскинцев.
Лейтенант Андрей Рогатко вообще назвал номер дома Независимости, 80 и заявил, что в толпе, которая привлекла внимание, было 30 человек. Он сказал, что задержали Фролова возле Академии наук. На вопрос, в чем было нарушение Фролова и компании, в которой его видели, лейтенант ответил:
— Вели себя агрессивно, матом нецензурно выражались.
Судья: На кого?
— Можно считать, что и на людей, и на сотрудников милиции.
Судья решил, что не доверять показаниям сотрудников милиции нет оснований, потому что не противоречат друг другу.
Вердикт — штраф 10 базовых с учетом состояния здоровья.
Сын,
Максим Фролов, получил 10 суток. Отец, Фролов-старший, зашел к своему судье, просил его переписать штраф на сутки, чтобы быть с сыном, у которого есть проблемы с сердцем.
Фото: Дмитрия Брушко, TUT.BY
Фото: TUT.BY
--- Объединение сообщений ---
Вел себя буйно, бился головой о переднее сиденье
В Московском суде прошел суд над Алесем Логвинцом. Его задержали вместе с сыном 23 марта, как говорит милиция — за ругань. На него составили протокол по ст. 17.1 КоАП (Мелкое хулиганство). Сам он утверждает: забрали ни за что, да еще избили.
Ранее процесс отложили, потому что активисту понадобилась помощь медиков. Позже ему выдали заключение: закрытая ЧМТ легкой степени, сотрясение мозга и кровоподтеки. Логвинец говорит, что так его избивали милиционеры; по данному факту он уже давал показания следователям.
По словам Логвинца, днем 23 марта он вышел со старшим сыном из дома к машине. Подбежали пять человек (без формы, не представляясь) — начали заталкивать в микроавтобус.
— Іх дзеянні выглядалі як бандыцкія, бо навакольныя людзі крычалі «дапамажыце» і хацелі званіць у міліцыію. Гэта было проста выкраданне, ніякага парадку я не парушаў. Калі і былі нейкія нецэнзурныя словы, то выключна ў галаве адносна гэтых супрацоўнікаў. Той афіцэр, ён не годны такога звання, мяне збіваў - сення будзе сведкам у судзе, — рассказал Алесь Логвинец.
Сначала в суде свидетелем выступил сотрудник ОМОН Максим Ковальчук.
— Около 14.20 был замечен гражданин, который громко выражался нецензурной бранью. Показали удостоверение, он ответил нецензурно. Предложили проследовать в транспорт, там он начал вести себя буйно — биться головой о переднее сидение. После нескольких ударов [другой сотрудник ОМОН] сказал ему успокоиться, он не успокоился. Сказали ему, что будет применена физическая сила, но он продолжал ударяться головой о сиденье. Мы решили применить силу, а конкретно — надеть наручники.
Далее последовал диалог между задержанным Логвинцом и свидетелем.
— Вы памятаеце, што мяне збівалі?
— Вас не избивали.
— Вы памятаеце, як не хацелі прадстаўляцца і называліся Івановым?
— Нет. (…)
— Вы ўсведамляеце, што цяпер хлусіце?
— Нет.
[смех в зале]
— Вы сядзелі на мне.
— Нет.
— Вы зноў хлусіце.
— Нет.
— Вы заціскалі мне кайданкі.
— Нет.
— Вы зноў хлусіце. Не гаварыў ваш начальнік, што цяпер спыніць машыну і паб’е як трэба?
— Нет. (…)
— Вы казалі, што паставіце мяне на калені так, што «упісаешся»?
— Нет.
— Вашы калегі рэагавалі на мае просьбы спыніць збіцце?
— Нет.
Вторым свидетелем по делу выступил командир группы минского ОМОН Александр Тюнис. Логвинец говорит, именно этот человек его избивал.
— Я яму сказаў: «каб былі такія вашы дзеці здаровыя, як вы са мной цяпер па законе абыходзіцеся». Пасля гэтага ён пачаў мяне біць, — сказал перед выступлением свидетеля задержанный.
Позже Алесь Логвинец задал сотруднику пару вопросов.
— Вы памятаеце, як называлі мяне «продажной сволочью»?
— У меня не было никаких оснований вас так называть, — ответил омоновец Тюнис.
— Вы памятаеце, што два разы мяне сюды бiлі? — указал на голову задержанный.
— Если бы я нанес, у вас более значительные повреждения были бы.
Оказалось, что во время досмотра вещей Логвинца — в нарушение закона — омоновец выступал в качестве понятого.
Версию событий Алеся Логвинца подтвердил в суде и его сын, который был тогда с ним.
Судья Виктор Казак вынес свое решение: 10 суток административного ареста.
--- Объединение сообщений ---
В Бобруйске, где планировалось очередная акция, задерживали не только активистов, потенциальных протестующих или журналистов, но и обычных прохожих.
Вокруг обеих городских площадей стояли автозаки, особенно внимательно следили за площадью Победы. На почти пустой площади и на подходах к ней начали с задержаний журналистов. Кого-то на скамейке, кого-то - при фотографирования памятника бобру, кого-то - прямо на выходе из редакции газеты «Вечерний Бобруйск» (она как раз на площади). Смотрели журналистские удостоверения - и проводили в автозак, передает «Радыё Свабода».
Потом стали брать всех подряд. Милиционеры в обычной форме выбирали кого-то из кучек прохожих или тех, кто просто останавливался на площади.
Брали молодых и старых, женщин и девушек, брали тех, кто снимал задержания.
Одной девушке разбили телефон. Женщину тянули так, что порвали оба рукава куртки. Потом, видимо, пошла команда ускорить процесс - и отряды в черном бросились забирать даже посетителей прилегающих кафе и магазинов.
Виктор с женой покупали себе куртки в магазине на углу площади Победы. Жена за свою уже заплатила, муж выбрал и собирался примерить. ОМОН влетел в магазин и потащил обоих, и еще мужчине, что покупал ребенку памперсы. Виктора несколько раз сильно ударили торцами дубинок по бокам - потом в ГУВД ему вызвали скорую.
Женщина с сыном работали в другом магазине. Пока на площади было тихо, сын пошел в аптеку. Увидел, как милиция тянет пенсионера, проговорил себе под нос: «Во, даже дедов забирают...» Со спины подошли омоновцы и со словами «Слишком много разговариваешь» схватили его. Покупательница зашла в магазин, сказала: «Там какого-то парня задержали». Мать взглянула в окно - а это сын. Выскочила к нему - взяли и ее. Пока не забрали телефон, позвонила дочери Марине, что сидела дома с маленьким ребенком:
«Нас с братом забрала милиция! Беги проверь, закрыла ли я магазин!»
Дочь жила неподалеку, прибежала, спросила у милиционеров: «Где моя мама?» - «Подойдите вон к тем машинам». В результате задержали всю семью. В доме остался один пятилетний ребенок.
Фото: svaboda.org
В автозаке у Марины началась натуральная истерика, она плакала и кричала: «Что происходит? За что меня задержали? У меня сын один в доме остался!» Позвонила мужу, чтобы прибежал забрать ключи от дома: «Богдан дома один, я в железной машине, меня сейчас сажают в какую-то клетку!» Милиционеры-охранники тут же попросили выключить и отложить телефон. На крики девушки: «Дайте передать ключи, и я вернусь в клетку!» Отвечали: «Никто еще за вами не пришел».
«А как он узнает, в какой машине я?» - На это милиционеры ничего не ответили.
Журналисты, которые были в том же автозаке и в которых еще не отобрали телефоны, хотели позвонить мужу девушки: - «Спрячьте телефоны, а то будем вынуждены забрать».
Потом попытались все же связаться с руководством, но явно получили отказ.
Всех привезли в ГУВД, где оказалось около 40 задержанных - 8 журналистов, старые мужчины и женщины, студенты. Марина «воссоединилась» с семьей. Через некоторое время туда приехал муж, угрожал забросать милицию жалобами - ему дали увидеться с женой и забрать ключи от дома.
Задержанных разместили в просторном актовом зале, начали водить по одному, по два на допросы. Приехала скорая, забрала двоих, в том числе пенсионера. На Виктора уже не осталось места, ему оказали первую помощь и вызвали другую бригаду. Сказали милиционерам, чтобы жену обязательно отпустили его сопровождать. Однако милицейское руководство отказалось ее выпустить, а Виктор отказался ехать один, остался сидеть в зале с женой.
Фото: svaboda.org
Одной женщине пожилого возраста померяли давление - 240 на 140. Осталась сидеть.
Задержанный студент минского вуза рассказал, что им на учебе сказали перед 25 марта: «Убирайтесь из общежитий на выходные домой». Зал лег от смеха - уехал от проблем, называется.
Люди в зале рассказывали друг другу свои истории, возмущались, что хватают всех без разбора и что вообще людям не дают спокойно собраться и обсудить проблемы. Насмехались над плакатами на стенах: «Служим Закону, народу, Отечеству».
Девушка, которая сначала плакала и говорила, что не понимает, что происходит и где мы живем, не увидев среди задержанных никаких явных митингующих, а тем более организаторов, сказала: «Запишите меня в организаторы».
В результате бобруйский митинг вместо городской площади прошел в городском управлении внутренних дел. В нем участвовали в подавляющем большинстве люди, которые до сих пор почти не интересовались политикой.
Потягав всех на допросы-объяснения по два, а некоторых и три раза, к вечеру стали выпускать. Сначала журналистов городских газет, потом независимую прессу, вслед всех остальных. Сотрудники милиции взяли только объяснения и забрали журналистскую видеотехнику «на исследование», обвинений никому не выставляли.
Под стражей до суда остался только
Алексей Данилейко. В его телефоне нашли фотографию с митинга 12 марта, и в понедельник судья Ермошевич оштрафовала его за участие в том митинге на 5 базовых величин. Теперь он на свободе.
Перед журналистами городских газет заместитель начальника УВД - начальник милиции общественной безопасности
Андрей Малахов даже извинился за неудобства и посоветовал обозначать себя бейджами и жилетами. Удостоверения, однако, были и так у всех, у многих - огромные бейджи на груди, у фотокорра «Вечерки» еще и жилет. Почему, несмотря на все это, журналистов задержали и долго не отпускали, подполковник Малахов не сказал.
, у вас там все православненько, не то что в Гейропе той, да?)
......
